Великая империя Маньчжоу-го была провозглашена 1 марта 1934 года и являлась марионеточным японским государством на захваченной Японией территории Китая. Своим первым эдиктом ново провозглашённый император Пу И объявил об учреждении наградной системы империи. Были учреждены три ордена: орден Цветущей орхидеи, ставший высшим орденом империи, орден Прославленного дракона и орден Благодетельных облаков. Все ордена Маньчжоу-го имели свои полные аналоги в японской системе наград. Так, орден Цветущей орхидеи соответствовал японскому ордену Хризантемы, орден Прославленного дракона - ордену Восходящего солнца с цветами павловнии, а орден Благодетельных облаков, имевший 8 степеней - ордену Восходящего солнца.

19 апреля 1934 года был принят закон об орденах и знаках отличия, регулирующий вопросы наградной системы. Заказы на изготовление наград размещались на монетном дворе в Осака. Контроль за награждениями вёлся командованием Квантунской армии, поскольку подавляющее большинство награждений приходилось на японских военнослужащих и чиновников. Всего за время существования империи было изготовлено, по разным данным, от 166 до 196 тысяч орденских знаков всех степеней.

14 июля 1938 года были учреждены пять медалей для награждения за различные гражданские заслуги. Учреждены были, и ряд наградных знаков, носившихся без лент, и имевших более низкий статус, чем медали на лентах.

1 октября 1938 года были учреждены знаки отличия Общества Красного Креста Маньчжоу-го: орден «За заслуги», медали для особых и обычных членов общества. Как и в случае с орденами, эти награды повторяли собой аналогичные награды Красного Креста Японии.

С падением императорской власти в августе 1945 года прекратили своё существование и все награды Великой империи Маньчжоу-го.

Орден Цветущей орхидеи

Орден Цветущей орхидеи (大勲位蘭花章) — высшая государственная награда Великой империи Маньчжоу-го – был учрежден императорским эдиктом №1 в день провозглашения Государства Маньчжоу-го империей, 1 марта 1934 года. Орден фактически являлся эквивалентом японского ордена Хризантемы. Награда подразделялась на два класса: орден с цепью (大勲位蘭花章頸飾) и орден с большой лентой (大勲位蘭花大綬章). Орден на цепи предназначался для монарших особ и глав государств, на большой ленте — для высших сановников. С 1934 до 1941 года известно о двух кавалерах ордена с цепью - императоры Пу И и Хирохито. До 1945 года было вручено ещё несколько орденов с цепью, в том числе королю Румынии Михаю I. С 1934 до 1940 года известно о вручении трёх орденов с большой лентой, общее число награждений не установлено.

Цепь ордена золотая, состоит из одного центрального большого звена и 20 малых звеньев, соединённых между собой фигурными промежуточными звеньями в виде буддийского «бесконечного узла». Малые звенья цепи - ажурные прорезные пятиугольники с закруглёнными углами, символизирующие собой облака. В восьми из них вписаны покрытые зелёной эмалью «восемь благоприятных знамений Будды»: влево от центрального звена - цветок лотоса, драгоценный сосуд, две рыбки и бесконечный узел; вправо от центрального звена - раковина, колесо учения, драгоценный зонт и знамя победы. В двух звеньях вписаны круглые медальоны с триграммами «цянь» и «кунь». В десяти остальных вписаны стилизованные «спиральные облака». Центральное звено — ажурный прорезной шестиугольник, символизирующий собой облако, в который вписан круглый медальон синей эмали. В медальоне изображён извивающийся вокруг пылающего Солнца дракон «в облаках». К центральному звену подвешивается знак ордена.

Знак ордена для цепи — золотой, диаметром 71 мм, представляет собой стилизованное изображение главного императорского символа - цветка орхидеи. С лицевой стороны знак имеет вид круглого зубчатого медальона зелёной эмали, на который наложена звезда из пяти узких «лепестков» жёлтой эмали. В центре звезды закреплена большая жемчужина, между «лепестками» - золотые стебельки с закреплёнными малыми жемчужинами, по пять в каждом углу. На оборотной стороне знака изображены четыре иероглифа - «大勲位章» (высшая награда за заслуги). Через прямоугольную скобу на верхнем «лепестке» знак крепится к промежуточному звену, представляющему собой уменьшенную копию самого знака, без эмалей и жемчужин. На верхнем конце промежуточного звена имеется поперечное ушко для крепления к цепи ордена.

Знак ордена для большой ленты такой же, как и для цепи, но несколько меньшего размера, из позолоченного серебра. «Лепестки» на промежуточном звене покрыты жёлтой эмалью. Через ушко на верхнем конце промежуточного звена пропущено кольцо для крепления к ленте ордена.

Звезда ордена серебряная (позолоченная) десятиконечная многолучевая, диаметром 90 мм. Пять групп по пять лучей покрыты белой эмалью, пять групп по семь лучей без эмали, с «алмазной» огранкой. На центр звезды наложен знак ордена несколько меньшего размера, чем знак для большой ленты. На обороте звезды изображены те же иероглифы, что и на обороте знака. Носилась на левой стороне груди.

Лента ордена шёлковая муаровая жёлтого цвета с тёмно-жёлтыми полосами по краям. Ширина ленты - 108 мм, ширина полос по краям - 18 мм. Носилась через правое плечо. Кавалерам ордена с большой лентой вручались знак для ленты, звезда и лента ордена. Кавалерам ордена с цепью вручались цепь и знак для цепи, а при неимении ранее знаков большой ленты - полный комплект знаков ордена.

Орден Прославленного дракона

Орден Прославленного Дракона или орден Славного дракона (龍光章) был учреждён императорским эдиктом № 1 в день провозглашения Государства Маньчжоу-го империей, 1 марта 1934 года. Награда, по сути, являлась эквивалентом японского ордена Восходящего солнца с цветами павловнии. Орден вручался с большой лентой (龍光大綬章), и являлся высокой наградой империи за заслуги. Удостоены им могли быть чиновники и военные высших рангов, уже отмеченные орденами Благодетельных облаков и Столпов государства. С 1934 до 1940 года известно о вручении 33 орденов Прославленного дракона, общее число награждений не установлено.

Знак ордена - серебряный позолоченный, диаметром 70 мм, представляет собой восьмиконечную многолучевую звезду. Все лучи гладкие, восемь самых коротких лучей покрыты светло-зелёной эмалью. На центр звезды наложен круглый медальон синей эмали, на котором изображён извивающийся вокруг пылающего Солнца дракон, окружённый шестью выходящими из краёв медальона облаками. Вокруг медальона расположены 28 малых дисков рубиновой эмали, символизирующие собой 28 положений Луны в течение месяца. На оборотной стороне знака изображены четыре иероглифа - «勲功位章» (награда за заслуги). Знак через прямоугольную скобу на верхнем луче крепится к промежуточному звену светло-зелёной эмали, представляющему собой ажурный прорезной пятиугольник, в который вписан схожий пятиугольник меньшего размера и спираль, символизирующие собой облака. На верхнем конце промежуточного звена имеется поперечное ушко с кольцом для крепления к ленте ордена.

Звезда ордена серебряная позолоченная, диаметром 90 мм, повторяет своим видом знак ордена. На обороте нанесены такие же иероглифы, что и на обороте знака. Носилась на левой стороне груди. Лента ордена шёлковая муаровая синего цвета с белыми полосами по краям. Ширина ленты - 106 мм, ширина полос по краям - 18 мм. Носилась через правое плечо.

Орден Благоприятных облаков

Орден Благоприятных облаков (景雲章) был учреждён императорским эдиктом № 1 в день провозглашения Государства Маньчжоу-го империей, 1 марта 1934 года. Он фактически являлся эквивалентом японского ордена Восходящего солнца. Орден существовал в восьми классах. До учреждения в сентябре 1936 года ордена Столпов государства являлся младшим орденом в маньчжурской иерархии орденов. С 1934 до 1940 года известно о вручении 54 557 знаков ордена Благоприятных облаков, в том числе: 1-го класса - 110, 2-го класса - 187, 3-го класса - 701, 4-го класса - 1820, 5-го класса - 3447, 6-го класса - 6257, 7-го класса - 8329, 8-го класса - 33 706. Большинство награждённых являлись служащими японской армии и японской администрации Маньчжоу-го. Общее число награждений за время существования ордена не установлено, однако по данным японского монетного двора было изготовлено около 129 500 знаков всех классов.

Знак ордена 1-5-го классов — серебряный позолоченный крест, каждое плечо которого составлено из трёх штралов, центральные, из которых, покрыты белой эмалью, а боковые — жёлтой. В центре расположен круглый медальон жёлтой эмали с широким ободком красной эмали. В углах креста - стилизованные изображения облаков светло-синей эмали; пространство между облаками и центральным медальоном заполнено чёрной эмалью. На оборотной стороне знака, гладкой без эмалей, изображены четыре иероглифа - «勲功位章» («награда за заслуги»). Знак через прямоугольную скобу на верхнем конце крепится к промежуточному звену в виде главного императорского символа — цветка орхидеи, пять лепестков, которой покрыты жёлтой эмалью. На верхнем конце промежуточного звена имеется поперечное ушко с кольцом для крепления к ленте ордена. Размеры знаков с промежуточным звеном: 1-го класса — 71×108 мм; 2-го и 3-го классов — 62×97 мм, 4-6-го классов — 48×80 мм.

Знак ордена 6-го класса - аналогичен знакам старших степеней, но промежуточное звено с кольцом - без позолоты.

Знак ордена 7-8-го класса - аналогичен знакам старших степеней, но без эмалей, без широкого ободка на центральном медальоне и без промежуточного звена.

Знак 8-го класса - без позолоты. Размер — 46×46 мм.

Звезда ордена серебряная, восьмиконечная многолучевая с «алмазной» огранкой, диаметром 91 мм. На центр звезды наложен знак ордена (без промежуточного звена). На обороте звезды нанесены такие же иероглифы, что и на обороте знака.

Лента ордена — шёлковая муаровая белого цвета с бледно-голубоватым оттенком, с красными полосами вдоль краёв. Ширина ленты 1-го класса — 107 мм, ширина полос по краям - 14 мм на расстоянии 11 мм от краёв. Ширина ленты других классов - 37 мм, ширина полос по краям - 4,5 мм на расстоянии 3,5 мм от краёв. На ленту ордена 4-го класса крепится круглая розетка из такой же ленты, диаметром 22 мм.

Кавалеры ордена Благоприятных облаков 1-го класса носят знак ордена на широкой ленте с розеткой через правое плечо и звезду ордена на левой стороне груди. Кавалеры 2-го класса носят знак ордена на узкой ленте на шее и звезду ордена на левой стороне груди. Кавалеры 3-го класса носят знак ордена на узкой ленте на шее. Кавалеры 4-8-го классов носят знак ордена на узкой ленте на левой стороне груди.

Орден Столпов государства

Орден Столпов государства или орден Опоры (桂國章) — государственная награда Великой империи Маньчжоу-го –, учрежденная в восьми классах императорским эдиктом №142 от 14 сентября 1936 года. Название ордена символизирует традиционные китайские столпы (опоры), используемые в строительстве храмов и дворцов. Награда фактически являлся эквивалентом японского ордена Священного сокровища. С 1936 до 1940 года известно о вручении 39 604 знаков ордена, в том числе: 1-го класса - 47, 2-го класса - 97, 3-го класса - 260, 4-го класса - 657, 5-го класса - 1 777, 6-го класса - 2 778, 7-го класса - 9 524, 8-го класса - 24 464. Большинство награждённых являлись служащими японской армии и японской администрации Маньчжоу-го. Общее число награждений за время существования ордена неизвестно, однако по данным японского монетного двора было изготовлено около 136 500 знаков всех классов.

Знак ордена 1-го и 3-го классов - серебряный позолоченный, представляющий собой крест из четырёх расходящихся от центра столбов, каждый из которых составлен из нескольких прямоугольных и скруглённых блоков. Нижние блоки покрыты красной эмалью, верхние блоки - без эмали. В центре знака - восьмигранный медальон жёлтой эмали с пятью узкими ободками - (от центра) чёрной, белой, синей и красной эмалей и внешним серебряным, без эмали, с позолоченными точками. В углах креста - жезлы, на конце каждого закреплено по одной жемчужине и в основании - по две жемчужины меньшего размера. На аверсе знака, гладкой без эмалей, изображены четыре иероглифа - «勲功位章» (награда за заслуги). К верхнему концу знака крепится фигурная скоба из двух стеблей маньчжурского сорго, через которую пропускается лента ордена.

Знак ордена 4-5-го класса - аналогичен знакам старших классов, но вместо жемчужин - диски белой эмали.

Знак ордена 6-8-го класса - аналогичен знакам 4-5-го классов, но без позолоты на знаке и без красной эмали на столбах.

Размеры знаков (без скобы): 1-го и 3-го классов - 63×63 мм; 4-8-го классов - 40×40 мм.

Звезда ордена — серебряная, восьмиконечная многолучевая, диаметром 81 мм. Диагональные группы лучей, по 5 лучей в каждой, позолочены. На центр звезды наложен знак ордена (без скобы). На обороте звезды нанесены такие же иероглифы, что и на обороте знака.

Лента ордена - шёлковая муаровая красного цвета с жёлтыми полосами по краям. Ширина ленты 1-го класса - 106 мм, ширина полос по краям - 18 мм. Ширина ленты других классов - 38 мм, ширина полос по краям - 6,5 мм. Планка на ленту - прямоугольная серебряная с бортиком и волнистым орнаментом. Для 4-го и 5-го класса - планки, позолоченные с белой эмалью, для 6-8-го классов - без позолоты и эмали. Размер планки - 37×6 мм.

Кавалеры ордена Столпов государства 1-го класса носят знак ордена на широкой ленте с розеткой через правое плечо и звезду ордена на левой стороне груди. Кавалеры 2-го класса носят только звезду ордена на левой стороне груди. Кавалеры 3-го класса носят знак ордена на узкой ленте на шее. Кавалеры 4-8-го классов носят знак ордена на узкой ленте на левой стороне груди. Для отличия степеней на ленту крепятся планки: для 4-го класса - две позолоченных; для 5-го класса - одна позолоченная; для 6-го класса - три серебряных; для 7-го класса - две серебряных; для 8-го класса - одна серебряная.

Медаль «Военный пограничный инцидент»

Медаль «Военный пограничный инцидент» (國境事変従軍記章) была учреждена императорским эдиктом № 310 от 5 ноября 1940 года в память о боях с монгольскими и советскими войсками на Халкин-Голе в период с мая по сентябрь 1939 года. Медалью могли быть награждены:

— участники боевых действий (эта категория включала в себя военных и гражданских лиц, как прямых участников боевых действий, так и административных работников тыла, а также военных и гражданских лиц, которые были задействованы на специальных работах/службах связанных с инцидентом);
— все лица, мобилизованные до официального окончания инцидента;

— лица, задействованные в ходе инцидента на транспортной, инженерной, коммуникационной и информационной службах;

— военная полиция;

— медицинский персонал;

— лица, погибшие в ходе боевых действий (медаль вручается главе семьи погибшего).

Несмотря на то, что медаль была метрополии, большинство наград получили японские солдаты.

На аверсе медали выполнен герб Маньчжоу-Го (орхидея), внизу – часть земного шара, в центре – голубь с распростертыми крыльями, окруженный стилизованным изображением облаков на фоне расходящихся лучей света. На реверсе медали по центру справа налево проходят четыре иероглифа, означающие «пограничный инцидент». Над надписью и под ней – изображения облаков. Лента шириной 37-мм изготовлена из муарового шелка золотисто-желтого цвета с двумя темно-синими полосами по краям шириной 9,5 мм каждая. Медаль имеет диаметр 30 мм, выполнена из латуни с шарнирной подвеской и планкой, на которую нанесены четыре символа кандзи, которые переводятся как «военная медаль». По оценочным данным медалью было награждено от 75 до 100 тысяч человек.

Награды Красного Креста Маньчжоу-Го

МАНЬЧЖОУ-ГО — марионеточное государство, образованное японской Квантунской армией после завоевания ею Маньчжурии в 1931 г. В течение 13 лет — со дня образования в 1932 г. и до капитуляции Японии во второй мировой войне в августе 1945 г. — Маньчжоу-го находилось в полной зависимости от Токио.

Географически в Маньчжоу-го входили вся Маньчжурия и часть Внутренней Монголии.

В момент образования государство состояло из трех северных провинций Китая — Ляонин, Дзилинь (Кирин) и Хэйлундзян. Провинция Жэхэ была аннексирована в 1933 г.

Население состояло из маньчжуров, китайцев и монголов. Здесь также проживало немало корейцев, русских белоэмигрантов, небольшое число японцев, тибетцев и выходцев из Центральной Азии. В начале 40-х гг. общая численность населения составляла 43,2 миллиона.

Пу И, последний император династии Цин (1644-1912), был приведен к власти в качестве регента Маньчжоу-го в марте 1932 г. Чаньчунь был избран новой столицей и переименован в Синдзин.

Протокол между Японией и Маньчжоу-го был заключен 15 сентября 1932 г. Стороны пришли к соглашению, что японское правительство берет на себя полную ответственность за внутреннюю безопасность и внешнюю защиту Маньчжоу-го. На самом деле подлинным хозяином положения в решении всех вопросов государства оставалась Квантунская армия. В марте 1934 г. Пу И был провозглашен императором Маньчжоу-го.

Между 1932 г. и 1935 г. пять контингентов поселенцев из числа резервистов японской армии обосновались на землях Маньчжоу-го. Квантунская армия также всячески способствовала притоку иммигрантов из Японии. Однако к 1940 г. количество японских семей, прибывших на жительство в марионеточное государство, не превышало 20 тысяч. Значительно активнее шла иммиграция из Кореи. Число корейцев к 1945 г. превысило 2 миллиона.

«Южно-Маньчжурская железнодорожная компания», которая была в авангарде проникновения и расширения японских интересов в Маньчжурии, к 30-м гг. достигла положения государства в государстве. После 1937 г., однако, более 80 ее филиалов были объединены с синдикатом «Ниссан», чтобы образовать «Маньчжурскую компанию тяжелой индустрии», поддерживаемую Квантунской армией.

После японского вторжения в Китай в 1937 г. пограничные стычки с вооруженными силами Монгольской Народной Республики и Советского Союза стали все более частыми. Дело дошло до вооруженных столкновений у озера Хасан в 1938 г. и на реке Халхин-Гол в 1939 г.

Налеты на Маньчжурию американских бомбардировщиков начались летом 1944 г. 9 августа 1945 г. Советский Союз ввел свои войска в Маньчжоу-го.

18 августа 1945 г. Пу И отрекся от престола и государство Маньчжоу-го прекратило существование.

В марте 1931 г. руководство Квантунской армии в лице С. Итагаки, посла Японии в Маньчжурии и главнокомандующего японской армией, решило, что маньчжуро-монгольская проблема будет решена, только если подчинить эти территории Японии. Исходя из данного решения, был разработан и утверждён документ, который назывался «Доклад по вопросу управления оккупированной Маньчжурией». Богатуров А. Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны 1945-1995, М., 1997. 353с. В планы этого документа вошло решение о создании из Маньчжурии государства, находящегося под контролем Японии, в качестве военного правительства, в котором у власти находятся чиновники местного самоуправления. Также заранее было решено, что главой администрации станет марионеточный император Пу И, который являлся последним китайским императором.

18 февраля 1932 г. японцами была создана новая республика и вместе с этим опубликована «Декларация о независимости Маньчжурии и Монголии», что окончательно давало суверенитет Северо-восточным провинциям. В планах нового правительства было создание единого мощного суверенного государства Маньчжоу-го. В декларации говорилось: ««Маньчжурия и Монголия начинают новую жизнь. В древние времена Маньчжурия и Монголия не раз были аннексированы и разъединены, но теперь природная связь восстановлена». Широкорад А. Япония. Незавершенное соперничество, М., 2008. 464с.

В 1931 г. Пу И поступило предложение встать во главе нового государства Маньчжоу-го. Пу И давно мечтал об императорской короне, да, у него и не было выбора. Там же.

Поставив китайского императора во главу Маньчжоу-го, японцы планировали привлечь местную китайскую буржуазию к участию в управлении новым государством, а так же планировалось создание учреждений при императоре, которые позволили бы приспособить государственный строй Маньчжоу-го к японской системе буржуазно-монархической власти. Захарова Г. Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1932-1945, М., 1990. 266с.

8 марта 1932 г. Пу И вместе со своей супругой Вань Жен прибыли в Чаньчунь (?¬K). Японцы их пышно встретили, устроив им представление с военным оркестром. Такое начало вселило в Пу И надежду на то, что если сработаться с японцами, то из должности Верховного правителя он сможет восстановить свой императорский титул. На следующий день после прибытия была проведена церемония вступления Пу И в должность. Пу И был коронован под именем Кан Те. Столицей нового государства стал город Синьцзин (ђV‹ћ). Усов В. Последний император Китая Пу И, М., 2003. 416с. Вместе с изменением названия столицы, изменилось и административно-территориальное деление Маньчжурии: вместо трёх провинций (Хэйлунцзян, Фэнтянь и Цзилинь) образовали два особых города (Синьцзин и Харбин) и 12 карликовых провинции (Аньдун, Фэнтянь, Цзиньчжоу, Цзилинь, Жэхэ, Цзяньдао, Хэйхэ, Саньцзян, Лунцзян, Бинцзян, Гуаньаньдун, Гуаньаньси, Гуаньаньнань и Гуаньаньбэй).Амурский государственный университет//Общая характеристика системы высших государственных организаций Маньчжоу-го URL:http://www.amursu.ru/attachments/article/9535/N48_8.pdf (дата обращения 19.05.2016)

Основные принципы государственной организации Маньчжоу-го были прописаны в «Декларации об образовании нового государства Маньчжоу-го». Так, формой правления Маньчжоу-го являлась ограниченная монархия. Основными институтами системы высших государственных органов были: Император, Верховный совет, Законодательная палата, организация «Сехэхуэй», Госсовет, Верховный суд. По закону император обладал широкими полномочиями, при нём учреждались органы, которые полностью находились в его подчинении, такие как: Военный совет или Министерство императорского двора. Там же.

Несмотря на то, что по закону Пу И имел широкие полномочия, по факту вся власть была целиком в руках японцев, особенно значимой персоной был Сэйсиро Итагаки. Как писал Пу И в своих воспоминаниях: «Я даже не имел права выйти за пределы своей резеденции.» Пу И. Последний император, М., 2006. 576с.«Каждое решение правительства Пу И подговаривалось штабом Квантунской армии…». Захарова Г. Ф. Политика Японии…

К 1933 г. в государственном аппарате Маньчжоу-го насчитывалось не менее 3 тыс. японских советников государственной администрации. Все, начиная от департамента и до рядового служащего, под присмотром выполняли свою работу. Усов В. Последний император Китая…

Чтобы повысить международный статус нового государства, японцы всячески пытались добиться его признания другими странами. Так, 1 ноября 1937 г. Маньчжоу-го со своим марионеточным режимом было признано Италией, 2 декабря этого же года Испанией. В 1938 г. Германия и Польша также признали новое государство. Караева К. А. Маньчжоу-го и международные отношения на Дальнем Востоке. 1931-1945, ЕКБ., 2005. 89с.

Для продолжения агрессивной политики японцы нуждались в укреплении маньчжурского плацдарма. Для этого в Маньчжоу-го разместили 150 тысячную Квантунскую армию, которая состояла из обученных и прекрасно вооружённых солдат, беспрекословно подчинявшихся своим командирам. Армия была предназначена для того, чтобы «защищать народ Маньчжурии от китайских большевиков, гоминьдановцев и прочих бандитов». Усов В. Последний император Китая Пу И, М., 2003. 416с.

Особое внимание японцы уделяли строительству тюрем и трудовых лагерей, так как они были переполнены и на всех «преступников» не хватало мест. В 1935 г. был издал приказ о «рациональном использовании» 22 мест заключения из-за большой потребности в рабочей силе для строительства нового государства, заключенные тоже должны были осуществлять трудовые обязанности. Захарова Г. Ф. Политика Японии…

Были проведены реформы в образовании. Так как Маньчжоу- го нуждалось в новых кадрах, образованию и подготовке молодёжи уделялось особое внимание. Все предметы в школах велись на японском языке, в учебной программе появился такой предмет как «Великая Япония». Во всех учебных заведениях студентам навязывался профашистский образ мышления и идеология милитаризма. Успешных студентов, чьи идеологические настроения соответствовали японскому правительству, отправляли на учёбу в Японию. Там же.

Позже была создана организация «Сехэхуэй» (?©M?). Она занимала особое место в системе высших органов государства. Её почётным советником являлся командующий Квантунской армией генерал Иноуэ. В неё могли вступать все желающие: люди, живущие в Маньчжоу-го, и те, кто жил за его пределами. Основным требованием для вступления в организацию было разделение идей данной организации. Основными функциями организации были: воспитание у народа уважения и верности к Японии и веры в то, что Япония является спасительницей Азии от национального правительства Китая. Также организация частично выполняла обязанности Законодательной палаты и разведывательные функции. Амурский государственный университет//Общая характеристика системы высших государственных организаций Маньчжоу-го URL:http://www.amursu.ru/attachments/article/9535/N48_8.pdf (дата обращения 19.05.2016)

Таким образом, общество «Сехэхуэй» стало главной опорой Квантунской армии. прояпонский марионеточный маньчжоу

28 апреля 1932 г. в столице начали выпускать «Ежедневную маньчжурскую газету». В одной из её статей было сказано: «1312 тысяч кв. км территории, простирающейся с севера на юг на 1700 км и с востока на запад на 1400 км, представляют собой широчайшее поле деятельности для освобожденного 30-миллионного маньчжурского населения. Согретое восходящим солнцем империи Ямато, оно начинает перелистывать страницы истории своего свободного развития, и ему более не угрожает ни колониальная экспансия Запада, ни коммунистическая агрессия со стороны СССР или агентов Коминтерна из Пекина или Нанкина» Усов В. Последний император Китая…

В кино показывали различные японские документальные фильмы, демонстрирующие непобедимость Квантунской армии в различных сражениях с Китаем.

Возникновение Маньчжоу-Го - Территория и административное устройство - Международное признание - Клятва Пу И - Император Великой Маньчжурской Империи - Мирная судьба Цзайфена - Японская опека - Визиты в Японию

Япония захватила территорию Маньчжурии в 1931 году. Пу И в то время было 25 лет. По инициативе четвертого отдела Квантунской армии 23 февраля 1932 года состоялась Всеманьчжурская ассамблея, провозгласившая независимость Северо-Востока Китая. Появилось новое государство — Маньчжоу-Го (滿洲國).

Это была достаточно крупная держава площадью 1 165 000 кв. км. По современным меркам она занимала бы двадцать шестое место в мире по величине - между ЮАР и Колумбией. Население Маньчжоу-Го составляло 30 миллионов человек. Административно страна делилась на анто - старинная маньчжурская административно-территориальная единица, аналогичная провинции. В 1932 году Маньчжоу-Го состояло из пяти анто, как было во времена династии Цин. В 1941 году была проведена реформа, и количество анто увеличилось до девятнадцати. Анто делились на префектуры.

Также в структуре Маньчжоу-го существовал особый район Пэймань и два особых города - Синцзинь (Чанчунь, столица страны) и Харбин. Статусом особого района Пэймань пользовался с 1 июля 1933 по 1 января 1936 года. Харбин со временем вошел в состав провинции Биньцзян.

Лига Наций на основе Отчета комиссии под руководством Виктора Бульвер-Литтона определила, что Маньчжурия по-прежнему остается неотторжимой частью Китая, и отказалась признать новое государство, что привело к выходу Великой Японский Империи или Лиги. Между тем отдельные государства признали Маньчжоу-Го и установили с Империей дипломатические отношения. В число этих держав в разные годы вошли Сальвадор, Доминиканская Республика, СССР (c марта 1933 года в Чите работало консульство Маньчжоу-Ди-Го), Италия, Испания, Германия, Венгрия. После начала Второй мировой войны Маньчжоу-Го признали Словакия, Франция, Румыния, Болгария, Финляндия, Дания, Хорватия, Китайский режим Ван Цзинвэя, Таиланд и Филиппины. Распространено мнение, что дипломатические связи с Маньчжоу-Го также установил Ватикан, однако это заблуждение. Епископ Огюст Гаспе действительно был назначен представителем ad tempus Святого Престола и Католической миссии при Правительстве Маньчжоу-Го, но назначение состоялось по линии Конгрегации De Propaganda Fide (Распространения веры), а не Государственного Секретариата Святого Престола, и Епископ Гаспе не имел дипломатических полномочий, отвечая лишь за миссионерскую деятельность.

Незадолго до создания Маньчжоу-Го Пу И во время церемонии поклонения предкам при жертвоприношении произнес клятву:

«Тяжело в течение двадцати лет взирать на бедствия, испытываемые народом, и быть бессильным ему помочь. Сейчас, когда народ трех северо-восточных провинций оказывает мне поддержку и дружественная держава помогает мне, обстановка в стране вынуждает меня принять на себя ответственность и выступить на защиту государства. Приступая к какому-либо делу, нельзя заранее знать, будет ли оно удачным.
Но я помню примеры государей, которым в прошлом приходилось восстанавливать свой трон. Например, цзиньский князь Вэньгун нанес поражение циньскому князю Мугуну, ханьский император Гуан Уди сверг императора Гэнши, основатель государства Шу одержал победу над Лю Бяо и Юанынао, основатель Минской династии разбил Хань Линьэра. Всем им, чтобы выполнить свою великую миссию, приходилось прибегать к внешней помощи. Сейчас я, покрытый позором, желаю взять на себя большую ответственность и продолжить великое дело, с какими бы трудностями оно ни было связано. Я хочу отдать все свои силы тому, чтобы непременно спасти народ, и буду действовать весьма осторожно.
Перед могилами предков я искренне говорю о своих желаниях и прошу у них защиты и помощи».
(Приводится по книге «Последний император», Москва, Вагриус 2006)

Когда Пу И узнал, что японцы видят его во главе нового государства, он согласился на их предложение. Его целью было восстановление утраченного достояния предков. Однако 9 марта 1932 года он получил от императора Японии всего лишь титул Верховного правителя Маньчжурии (по сути — японского наместника) с девизом правления Датун (大同), что было для него, не только законного наследника Драконьего престола, но и потомка Нурхаци и Абахая, создателей Маньчжоу-Го, объединителей чжурчжэньских племен, глубочайшим разочарованием.

Позже, в 1934 году, японцы наконец согласились на принятие Пу И титула императора Маньчжоу-Го, или точнее Да-Маньчжоу-Ди-Го(大滿洲帝國) — Великой Маньчжурской империи. Ранним утром 1 марта 1934 года в Синуацуне, пригороде столицы Маньчжуо-Го Чанчуня (позже переименованного в Синьцзин - «Новая столица»), состоялась древняя церемония вступления императора на престол. Затем, облачившись в форму генералиссимуса, Пу И отправился в Чанчунь, где прошла еще одна коронация. Пу И принял тронное имя и девиз правления Кандэ (康德). При всей пышности титула Императора Великой Маньчжурской Империи все понимали марионеточность новоиспеченного императора, не имевшего реальной политической власти. Японцы планировали использовать Пу И в том числе как агента влияния против Китая. В течение четырнадцати лет, с 1932 по 1945 год, Пу И был марионеточным правителем Маньчжоу-Го, полностью подвластным Японии. Пу И действительно не обладал собственной властью. Его министры всего лишь докладывали состояние дел своим заместителям-японцам, которые осуществляли реальное управление министерствами. Они никогда не являлись к Пу И с отчетами. Генерал-лейтенант японской армии Ёсиока Ясунори, владевший китайским языком, стал атташе при императорском дворе и советником Квантунской армии. Он неотлучно находился при императоре, контролируя каждый его шаг.

Надо сказать, что отец Пу И Второй Великий Князь Чунь Цзайфен изначально был против предложения японцев и не поддерживал идею создания Маньчжоу-Го. После Синьхайской революции Цзайфен жил в Пекине, в своем Северном дворце. Новые лидеры Китая оценили его благоразумие и мирный отказ от власти, и Цзайфен мирно жил на покое, окруженный уважением. В 1928 году Цзайфен переехал в Тяньцзин, где жил в британской и японской концессиях, но после разрушительного наводнения бывший князь Чунь вернулся в Пекин.

За время правления Пу И в Маньчжурской Империи Цзайфен нанес сыну три визита, но остаться в новой стране отказался. После 1949 года, когда к власти в Китае пришли коммунисты, для Цзайфена вновь ничего особо не изменилось. Разве что, чтобы преодолеть финансовые трудности, пришлось продать правительству Северный дворец. Затем, в благодарность за хорошее отношение, Цзайфен пожертвовал Пекинскому университету свою библиотеку и коллекцию произведений искусства. Цзайфен много занимался благотворительностью, по мере сил участвовал в общественной жизни. Скончался от 3 февраля 1951 года в Пекине.

Что же до Маньчжоу-Ди-Го, то фактическая власть здесь находилась в руках командующего Квантунской армией, одновременно исполнявшего обязанности посла японского Императора при дворе Императора Кандэ. Именно японский командующий принимал все важнейшие государственные решения, ему же подчинялась армия Маньчжоу-Ди-Го. При этом единственным гарантом независимости страны была японская Квантунская армия. С 1932 по 1945 год на постах командующего Квантунской армией и японского посла при Императоре Кандэ сменили друг друга шесть человек.
С 8 августа 1932 по 27 июля 1933 Квантунской армией командовал фельдмаршал барон Муто Нобуёси.
С 29 июля 1933 по 10 декабря 1934 — генерал Хисикари Такаси.
С 10 декабря 1934 по 6 марта 1936 — генерал Хиро Минами.
С 6 марта 1936 по 7 сентября 1939 — генерал Кэнкити Уэда.
С 7 сентября 1939 по 18 июля 1944 — Умэдзу Ёсидзира.
И с 18 июля 1944 по 11 августа 1945 — генерал Ямата Отодзо.

К:Появились в 1932 году К:Исчезли в 1945 году

Маньчжо́у-го, Маньчжу́рия (кит. 滿洲國 , Государство Маньчжурия (кит. 大滿洲帝國 ), «Даманьчжоу-диго» (Великая Маньчжурская империя)) - марионеточное государство (империя), образованное японской военной администрацией на оккупированной Японией территории Маньчжурии ; существовало с 1 марта 1932 года по 19 августа 1945 года . Граничило с Японской империей , МНР , СССР , Мэнцзяном и Китайской Республикой .

Фактически Маньчжоу-го контролировалось Японией и целиком следовало в русле её политики. В г. вооружённые силы Маньчжоу-го участвовали в боях на реке Халхин-Гол (в японской историографии - «Инцидент у Номонхана»). В ходе советско-японской войны Маньчжоу-го прекратило существование. 19 августа 1945 года император Пу И был захвачен в здании аэропорта Фэнтяня десантниками Красной Армии . В территория Маньчжоу-го вошла в состав КНР .

История

Столкновение российских и японских интересов привело к русско-японской войне 1904-1905 годов, по итогам которой российское влияние в Маньчжурии было заменено японским. В период между и 1925 годами Япония значительно усиливает своё влияние во Внутренней Маньчжурии, опираясь на экономические рычаги .

Во время российской гражданской войны 1918-1921 годов Япония воспользовалась ослаблением России и оккупировала Внешнюю Маньчжурию. Маньчжурия стала ареной борьбы между Россией, Японией и Китаем.

Между Советской Россией и Японией была образована буферная Дальневосточная республика , однако дальнейшее усиление большевистского режима и разногласия западных держав с Японией привели к выводу оккупационных войск в 1925 году и восстановлению российской юрисдикции.

Командующий Квантунской армией одновременно являлся и японским послом в Маньчжоу-Го и имел право вето на решения императора. С 1932 по 1945 на этом посту друг друга сменили 6 человек:

1. Нобуёси Муто (8 августа 1932 - 25 июля 1933)
2. Такаси Хисикари (29 июля 1933 - 10 декабря 1934)
3. Дзиро Минами (10 декабря 1934 - 6 марта 1936)
4. Кэнкити Уэда (6 марта 1936 - 7 сентября 1939)
5. Ёсидзиро Умэдзу (7 сентября 1939 - 18 июля 1944)
6. Отодзо Ямада (18 июля 1944 - 11 августа 1945).

В государстве существовало Законодательное Собрание, чья роль фактически сводилась к формальному одобрению решений Госсовета. Единственной разрешённой политической партией являлось финансируемое правительством Общество Согласия ; кроме него, собственные политические движения было разрешено организовать нескольким эмигрантским группам, в частности, русским эмигрантам (см., например, Российская фашистская партия , Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи).

Административное деление

Общество Согласия

Ключевую роль в Маньчжоу-Го играло Общество Согласия . Его название объясняется выдвинутой японцами паназиатской концепцией «согласия народов», предполагавшей самоопределение различных азиатских народов по образцу советской модели «союза народов». Вместе с тем предполагалось сосуществование различных национальностей строго в рамках единого централизованного государства, что могло бы помочь избежать возможного ослабления. Общество Согласия предполагало самоорганизацию в рамках отдельных общин для разных национальностей; в нём были представлены монголы, маньчжуры, корейцы, японцы, мусульмане, русские эмигранты и китайское большинство. При этом для организации была характерна опора на традиционных для каждой общины религиозных лидеров.

Общество задумывалось как основная политическая сила Маньчжоу-Го, призванная заменить в этом качестве Квантунскую армию. Однако на деле Общество Согласия превратилось в идеологический инструмент в руках японских военных. В середине 30-х годов руководство Квантунской армии приказало обществу провести чистку своих лидеров, обвинённых в левых симпатиях. После чистки организация стала, фактически, ничем не отличаться от своих прародителей - фашистских партий Европы того времени, стоящих на позициях антикоммунизма и корпоративизма, и была преобразована для мобилизационных целей.

В общество были включены все госслужащие, вплоть до учителей, и все важные фигуры общества. Молодёжь в возрасте от 16 до 19 лет, начиная с 1937 года, автоматически зачислялась в организацию. К 1943 в обществе состояло до 10 % населения Маньчжурии.

Хотя формально в Маньчжоу-Го и не устанавливалась однопартийная система , фактически единственной разрешённой политической партией являлось Общество Согласия. Исключением из этого правила являлись различные политические движения проживавших в Маньчжурии иммигрантов.

Вооружённые силы

Ключевую роль в создании и дальнейшей жизни Маньчжоу-Го играла Квантунская армия - японская группа армий на Дальнем Востоке. Решение о захвате Маньчжурии в 1932 году было принято командованием Квантунской армией самовольно, без согласования с парламентом Японии.

Квантунская армия сформировала и обучила Маньчжурскую императорскую армию . Её ядром являлась Северо-Восточная армия генерала Чжана Сюэляна численностью до 160 тыс. чел. Основной проблемой этих войск являлось низкое качество личного состава; многие имели слабую подготовку, в армии насчитывалось большое количество лиц с зависимостью от опиума . Маньчжурские войска были склонны к дезертирству. Так, в августе 1932 года 2000 военнослужащих дезертировали из гарнизона Вукумихо, а 7-я кавалерийская бригада подняла мятеж. Все эти силы присоединились к китайским партизанам, сражавшимся с японцами.

У Маньчжоу-го имелся собственный флот .

Демография

Угольная промышленность

В 1933 году была создана Японо-Маньчжурская каменноугольная компания, а добыча угля в 1932-1944 годах возросла в 3,6 раз (25,6 млн тонн) .

Металлургия

В Маньчжоу-го действовали два крупных металлургических предприятия: Аньшанский завод, на котором производство чугуна выросло в 1931-1943 годах с 276 тонн до 1,3 млн тонн, и завод в Бэньси, который увеличил выплавку чугуна за 1931-1944 годы с 65 тыс. тонн до 370 тыс. тонн .

Машиностроение

Машиностроение Маньчжоу-го было представлено Маньчжурским заводом по производству подшипников, Далянским железнодорожным заводом, Маньчжурским заводом транспортных средств .

Химическая промышленность

Нехватка нефти вынудила Токио пустить в Маньчжоу-го в 1939 году Фушуньский завод по сжижению угля, а также аналогичное предприятие в Сыпине .

Денежная единица

Денежная единица - юань (1 юань = 10 цзяо = 100 фыням = 1000 ли)

См. также

Напишите отзыв о статье "Маньчжоу-го"

Примечания

3. см. Японо-маньчжурский протокол
4. Nish, Ian Hill (2002), Japanese foreign policy in the interwar period , Westport, CT: Praeger, с. 95, ISBN 0275947912 .
5. Lu, David John (2002), Agony of choice: Matsuoka Yōsuke and the rise and fall of the Japanese Empire, 1880-1946 , Lanham, MD: Lexington Books, с. 83, ISBN 0739104586 .
10. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 343-344
11. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 345-346
12. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 346-347
13. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 348-349
14. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 350

Литература

• Аурилене Е. Е. Российская диаспора в Китае: Маньчжурия. Северный Китай. Шанхай (1920 - 50-е гг.). Хабаровск, 2003;
• Аурилене Е. Е. , Потапова И. В. Русские в Маньчжоу-Ди-Го: Эмигрантское правительство. Хабаровск, 2004.
• Биссон Т. А. Военная экономика Японии / пер. с англ. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1949.
• Джоуэтт Ф. Японская армия. 1931-1942 / пер. с англ. - М.: ACT: Астрель, 2003.
• Захарова Г. Ф. Политика Японии в Маньчжурии, 1932-1945. - М. : Наука, 1990.
• Кара-Мурза Г. С. Маньчжоу-Го - колония Японии в Маньчжурии. Чита, 1944.
• Усов В.Н. . - М .: Олма-пресс, 2003. - 415 с. - ISBN 5-224-04249-6 .

История Государственная символика Государственное устройство Внешние сношения Экономика Армия

Метрополия Китай Остальные страны-члены Территории-кандидаты

Отрывок, характеризующий Маньчжоу-го

Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.

После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.

В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.

Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.