Утром того дня мама приехала домой и тут же нас всех перебудила. Вот вы все спите, - говорит, - а город уже на ушах весь! На улице Чкалова девушка окаменела! Прямо с иконой в руках стоит - и ни с места, сама видела! И далее мать говорила нам, как пыталась сделать ей укол, но только все иголки поломала, - рассказала «Русскому репортеру» Нина Михайловна, дочь врача Калашниковой.

Анна Павловна Калашникова в 1956 году была врачом Скорой помощи в Куйбышеве (ныне Самара) и именно она пыталась оказать первую помощь девушке, окаменевшей с иконой в руках. Той девушке, которой позже присвоили имя Зои Карнауховой.

В этом году известной всем православным в нашей стране истории, получившей имя "Зоино стояние", 60 лет.
Попробуем в честь этого немалого юбилея спокойно и без передёргивания разобраться, что же тогда произошло в тихой Самаре.

Итак, мы уже упомянули свидетеля, который чётко говорил о том, что девушка была и что её состояние не позволяло сделать ей инъекцию.

Об Анне Павловне и её словах говорит и ещё один человек.

Это очень уважаемый в Самаре настоятель Софийской церкви священник Виталий Калашников:

"Анна Павловна Калашникова - тетка моей матери - в 1956 году работала в Куйбышеве врачом "скорой помощи". В тот день утром она приехала к нам домой и сообщила: "Вы тут спите, а город уже давно на ногах!" И рассказала об окаменевшей девушке. А еще она призналась (хотя и давала подписку), что сейчас была в том доме по вызову. Видела застывшую Зою. Видела икону святителя Николая у нее в руках. Пыталась сделать несчастной укол, но иглы гнулись, ломались, и потому сделать укол не удалось. Все были потрясены ее рассказом. Анна Павловна Калашникова проработала на "скорой" врачом потом еще много лет. Умерла в 1996 году. Я успел пособоровать ее незадолго до смерти. Сейчас еще живы многие из тех, кому она в тот самый первый день нового года рассказала о случившемся".

Что же произошло в конце декабря 1956 года? Почему это событие взволновало весь город и заставило партийные власти поднять этот вопрос даже на 13-ой областной партконференции (20 января 1957 года), когда первый секретарь обкома Михаил Ефремов заявил:"“В Куйбышеве распространены слухи о произошедшем якобы чуде на Чкаловской улице. Записок по этому поводу штук 20. Да, произошло такое чудо, позорное для нас, коммунистов… Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь - и одна охальница начала танцевать с иконой и окаменела, одеревенела... И пошло, начал собираться народ... Тут же выставили милицейский пост. Где милиция, туда и глаза. Выставили конную милицию, а народ, раз так, - все туда. Хотели послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Но бюро обкома посоветовалось и решило снять все посты, охранять там нечего. Вышла глупость: никаких танцев там не было, живет там старуха”.

Так рассказал о случившемся секретарь обкома. А вот так народ:

Город Куйбышев (ныне Самара), улица Чкалова, январь 1956 года, новогодние праздники.

В доме была вечеринка: собрались люди отметить праздник. Среди прочих за столом находилась Зоя Карнаухова. Всеобщего веселья она не разделяла, и на то у нее были причины. Накануне на трубном заводе, где она работала, Зоя познакомилась с молодым практикантом по имени Николай, и он обещал прийти на праздник. Но время шло, а Николая все не было. Друзья и подруги уже давно танцевали, некоторые из них начали Зою подкалывать: «А ты чего не танцуешь? Да забудь ты про него, не придет он, иди к нам!» - «Не придет?! - вспыхнула Карнаухова. - Ну, раз нет моего Николая, то я буду танцевать с Николаем Чудотворцем!». Она схватила икону и стала кружиться в танце.

За такое святотатство девушку тут же постигла страшная кара: она окаменела и стояла без признаков жизни 128 дней, до Пасхи.

Слух о "каменной девке" всколыхнул весь город. Народ ломился к дому, снесли железные ворота, вокруг дома было поставлено двойное оцепление, никого не подпускали.

Паника разрасталась, слухи множились, народ массово бежал в церковь, несли и вели туда маленьких детей, раскупали все крестики, растаскивали по домам святую воду. И это во время хрущевских гонений на церковь! Страх Божьего гнева оказался сильнее страха перед партийным начальством. Да и само начальство пребывало в испуге: что теперь делать?

Сначала было решено привлечь священников, чтобы с их помощью погасить народное волнение - священникам-то народ поверит!

Вот что в 1989 году рассказал игумен Герман, насельник Оптиной пустыни (в 50-е годы он прислуживал в кафедральном соборе Куйбышева): "Чего не видел, о том говорить не буду, а что знаю, то скажу. Улицу оцепили, взяли подписку о неразглашении. Настоятелю собора позвонил уполномоченный и попросил объявить с амвона в ближайшее воскресенье, что никакого чуда нет.
Отец настоятель ответил: "Разрешите я поеду посмотрю и расскажу людям то, что видел". Уполномоченный задумался на минуту и пообещал вскоре перезвонить. Повторный звонок раздался через час и о. настоятелю сказали, что ничего объявлять не надо".

Другие свидетели утверждают, что некоторых священников все же пускали в дом, где стояла несчастная.

Клавдия Георгиевна Петруненкова из Санкт-Петербурга - духовная дочь митрополита Николая (Ярушевича): «Когда произошло “Зоино стояние”, я спросила Владыку, был ли он в Куйбышеве и видел ли он Зою. Владыка ответил: “Я был там, молился, но икону у Зои не взял,- не время еще было. А взял икону отец Серафим (тогда еще отец Димитрий)”.

Свидетельство об отце Серафиме (Тяпочкине) - одно из самых противоречивых. С одной стороны, многие утверждают, что старец косвенно подтверждал то, что именно он смог взять из окаменевших рук икону. С другой - нет все же прямых слов священника о том, что все так и было.

Отец Серафим

Из воспоминаний Александры Ивановны А.: "На пятой неделе Великого поста 1982 года я приехала в Ракитное. Я дерзнула спросить: "Батюшка, а где икона святителя Николая, которую вы взяли у Зои?" Он строго на меня посмотрел. Наступило молчание. Почему я вспомнила именно об иконе? В Куйбышеве жили мои родственники - на той самой улице, что и Зоя. Когда все это произошло, мне было четырнадцать лет. Чтобы народ не собирался возле дома, по вечерам отключали освещение. Крики Зои приводили всех в ужас. Молодой милиционер, стоявший на посту, от всего этого поседел. Мои родственники, будучи очевидцами происходящего, стали верующими и начали посещать храм. Чудо "Зоиного стояния" и все, случившееся с ней, глубоко запечатлелось в моем сознании.

После строгого взгляда отца Серафима меня пронзила мысль: "Ой, горе мне, горе!" Вдруг батюшка сказал: "Икона лежала в храме на аналое, а сейчас она находится в алтаре. Были такие времена, когда ее велели убрать".

Вот что рассказала Клавдия Георгиевна Петруненкова из Санкт-Петербурга:

"Незадолго до кончины отца Серафима я была в Ракитном. В храме, на горнем месте, справа от престола я видела икону святителя Николая в окладе. Во время беседы с отцом Серафимом в его келье я спросила: "Батюшка, у вас в алтаре икона святителя Николая - та, которая была у Зои?" "Да", - ответил он. О Зое мы больше не говорили".

Как мы видим, в рассказах женщин речь идёт явно об одной иконе.

О куйбышевских событиях рассказывает и протоиерей Андрей Андреевич Савин, бывший в то время секретарем Самарского епархиального управления:

"При епископе Иерониме это было. Утром я увидел группу людей, стоящую возле того дома. А уже к вечеру толпа доходила до тысячи человек. Были выставлены патрули. Но людей сначала не трогали - видимо, сказывалось первое замешательство. Это уже позднее начали всех разгонять. Предлог обычный: "Нарушаете покой жителей, движение автотранспорта". Но толпа все равно росла как на дрожжах. Многие приезжали даже из окрестных сел.
Дом 86 на улице Чкаловской в Самаре, где в 1956 году стояла с иконой Николая Чудотворца окаменевшая Зоя.
Те дни были очень напряженными. Народ, естественно, ждал от нас разъяснений, но ни один священник и близко к тому дому не подходил. Боялись. Тогда мы все ходили по "тонкой жердочке". Священники были "на регистрации" - их утверждал и смещал уполномоченный по делам религий - от исполкома. В любой момент каждый мог остаться без работы и средств к существованию. А тут такой прекрасный повод свести с нами счеты!

Вскоре среди верующих прошел шепоток, что Зоя прощена и в день Святой Пасхи воскреснет. Люди ждали, надеялись. А по городу уже вовсю расхаживали отряды комсомольцев. Бойко "разоблачали", уверяя, что были в доме и ничего не видели. Это все только подлило масла в огонь, так что и те, кто действительно не верил в чудо, под конец усомнились: "Наверное, все же народная молва права, хоть и не во всем; и в доме на Чкаловской улице все-таки произошло нечто удивительное - не сомневаюсь!"

После взятия иконы у Зои отца Димитрия (позже Серафима) оклеветали и сфабриковали на него уголовное дело, а Владыку Иеронима освободили от управления Куйбышевской епархией.
Поскольку в народе было много разговоров, даже местные советские газеты не смогли обойти молчанием это чудо и попытались выставить его как "обман попов".

Дом же остался стоять, и в нем постоянно жили люди. Вот относительно недавнее интервью с жильцами того дома, где все произошло, это молодая пара с детьми:

"Два года живем - абсолютно ничего. Не сказать, чтобы мы сильно верующие, но вся эта история все равно на нас потихоньку воздействует. Мы когда здесь поселились, еще в гражданском браке жили, а теперь вот поженились и даже обвенчались. Сын недавно родился - тоже Николаем назвали, в честь святого. Ну вот и на эту тему все чаще задумываемся, - Николай нагнулся и похлопал ладонью по полу.
В самом центре комнаты в ширину человеческих ног половые доски более свежие и узкие, остальные - ветхие и раза в два толще.
- Кошка почему-то здесь очень любит сидеть, - улыбается Наталья. - Пробовали сгонять, все равно возвращается".

Теперь вернёмся к имени героини. Зоя Карнаухова. Имя "Зоя" не фигурирует ни в одном из документов. Впервые оно прозвучало в прессе аж через четыре года после нашумевших событий.

Зоя Карнаухова? - переспросил 60-летний Александр Павлович Карнаухов. - Да, это тетушка моя была, сестра отца. Раньше она жила в Самаре. Я был ребенком, когда это все произошло, и не особо верил в легенду. Но тетушка Зоя как человек религиозный столько говорила о чуде, что прямо на нем помешалась. И уже сама начала отождествлять себя с той грешницей. И соседи над ней посмеиваться стали - “каменной Зоей” называть. Но все видели при этом, что с головой у тетки не все в порядке, хотя на учете в психиатрической клинике она не состояла. С тех пор и “прославилась” наша фамилия незаслуженно на весь город. А тетушка под старость переехала в поселок Самарск и скончалась там от сердца. Фотографий ее у меня не сохранилось, да и не надо об этом писать… - это выдержка из журналистского расследования МК.

Теперь понятно, откуда взялось имя и понятно, что к окаменевшей девушке оно не имело никакого отношения. Получается, это было не Зоино стояние, а чьё?!

Или девушки вовсе не было, и мы имеем дело с массовым психозом? Но почему тогда власти ничего не сделали, чтобы прекратить истерику?! Ведь это было проще простого: пустить в дом людей, показать, что ничего нет и не было. Зачем многодневное оцепление, запугивание?!

Неясно, что стало с "Зоей" в дальнейшем. Последняя надежда отыскать ключ к этой истории сгорела в 1997 году вместе с документами во время пожара в Куйбышевском милицейском архиве.

Или ещё живы другие свидетели и очевидцы? Одно понятно: в этой истории рано ставить точку.

В Новогоднюю ночь 1955/1956 Зоя собрала подруг у себя дома. Девушки веселились, танцевали, а Зоя всё ждала и ждала своего жениха Колю. Парень опаздывал, и Зоя, схватив из угла икону с Николаем Чудотворцем, стала кружиться с нею в танце вместо своего возлюбленного.

Подруги сделали ей замечание, попросив вернуть образ на место, но Зоя вела себя как одержимая и заявила: «Если есть Бог, Он меня накажет!» Тут блеснула молния, на секунду погас свет, и Зоя застыла на месте в обнимку с иконой…

Кадр из х/ф «Чудо»

«Зоино стояние»

Случай этот якобы произошел в городе Куйбышев, на улице Чкалова, 84. Застывшую камнем девушку пытались двигать, будить, тормошить, но Зоя ни на что не реагировала. Икону из её рук вынуть тоже не получалось. Приехавшие врачи констатировали, что девушка жива, но поделать ничего не могли. Она не ела и не пила много дней, смотрела в одну точку, а по ночам что-то выкрикивала и просила молиться за грехи. На Благовещение в дом пришёл местный старец, иеромонах Серафим Тяпочкин. Он посмотрел на Зою, вынул икону из её рук и сказал, что стоять она так будет вплоть до Пасхи. Предсказание старца сбылось: девушка простояла камнем 128 дней, а на Пасху вновь ожила, обмякла и через три дня умерла.

Слухи о «каменной Зое» мигом разлетелись по городу, к дому 84 по улице Чкалова постоянно ходили зеваки. Чтобы успокоить людей, 24 января 1956 года в газете «Волжская коммуна» города Куйбышев (Самара) был выпущен фельетон-опровержение под заголовком «Дикий случай».

Говорилось о том, что не было никакой поражённой божьим гневом девушки Зои Карнауховой, и в доме 84 по улице Чкалова проживает некая Клавдия Болонкина со своим сыном. В Новогоднюю ночь гости пришли к сыну, среди девушек была и Зоя, познакомившаяся накануне с парнем по имени Николай. Он должен был явиться на вечеринку, но так и не пришёл, и Зоя стала танцевать с иконой Николая Чудотворца. Мимо дома в этот момент проходила какая-то монахиня, увидела богохульствующую девицу и крикнула: «За такой грех обернёшься ты соляным столпом!» Девушка не окаменела, однако хозяйка дома для красного словца стала рассказывать историю, что, мол, всё так и произошло, как сказала монашка, окаменела Зоя, как соляной столп.

Позорное чудо

«Зоино стояние» до сих пор относят к разряду церковных преданий. О правдивости истории заявлял и отец Роман Державин, настоятель храма Казанской иконы Божьей Матери в селе Нероновка Самарской области. Священник говорил, что об этом случае ему рассказывал отец, что Зоя Карнаухова работала на трубном заводе, что у неё была глубоко верующая мать, которая не разрешала дочери нарушать весельем Рождественский пост, что именно с иконой, принадлежащей матери, кружилась в танце и застыла на месте Зоя. Верующие горожане поддерживали и передавали этот рассказ, к дому на Чкалова ходили паломники.

Власти в пятидесятых неоднократно пытались прекратить распространение слухов. Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС Михаил Ефремов дал комментарий для газеты: «Да, произошло такое чудо, позорное для нас, коммунистов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница начала танцевать с иконой и… одеревенела. И пошло, начал собираться народ… Хотели послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Но бюро обкома посоветовалось и решило… охранять там нечего. Вышла глупость: никаких танцев… не было, живёт там старуха».

В городских архивах нет упоминаний о девушке по имени Зоя Карнаухова, как нет и сведений о монахе Серафиме. Дом № 84 по улице Чкалова принадлежал советской гражданке Клавдии Болонкиной.

Историю некоторые знающие люди объясняли ещё так: что, мол, проживала в Куйбышеве одна воцерковленная женщина, её и прозвали в какой-то момент «каменной Зоей», но на самом деле никакого превращения в соляной столп не было.

Сюжет для фильмов

Городская легенда легла в основу нескольких фильмов и литературных произведений: в 2000 году был выпущен на экраны 20-минутный документальный фильм «Стояние Зои», а в 2009 году - полнометражный художественный фильм от режиссера Александра Прошкина под названием «Чудо». После этого на Чкалова, 84 снова начали приходить паломники. Рядом с домом на газоне установили памятник Николаю Чудотворцу. А в мае 2014 года дом «каменной Зои» сгорел. По слухам, в результате поджога.

Через год после события вышел телефильм «Зоя», снятый по пьесе Александра Игнашева. А в издательстве Сретенского монастыря в Москве была опубликована повесть протоиерея Николая Агафонова «Стояние».

Легенда об окаменевшей девушке, застывшей в начале 1956 года на несколько месяцев с иконой в руках, до сих про широко известна в кругах верующих. Однако мало кто знает, насколько "удачно" эта история затмила нашумевшее в Самаре дело о мужеложстве священника.

Содом и Гоморра в Куйбышеве: трансформация православной легенды

Холодным зимним утром января 1956 года, когда Клавдия Ивановна Болонкина убирала снег у своего дома на Чкаловской улице, в Куйбышеве, к ней обратилась пожилая женщина: «Это какая улица? А дом? А кто хозяйка пятой квартиры?» Когда выяснилось, что в квартире проживает сама Клавдия Ивановна, старуха начала ее торопить: «Ну, тогда, дочка, пойдем скорее, покажи ее, несчастненькую... Ах, какой грех!.. Ах, какое наказание!» Из слов старухи Клавдия Ивановна поняла, что в ее квартире якобы находится окаменевшая молодая женщина. Как выяснилось, старухе рассказали историю о некоей девушке, которой на вечеринке не досталось партнера для танца. Рассердившись, она сняла со стены икону святого Николая и стала кружиться с ней в такт музыке. Вдруг сверкнула молния, грянул гром, и девушку окутал дым. Когда он рассеялся, все увидели, что богохульница застыла с иконой в руках. (...)

От кризиса к легенде

Слухи об «окаменевшей девушке» не только отражали изменение в настроениях верующих после смерти Сталина. Они странным образом вписываются в ситуацию локального церковного кризиса, который вспыхнул в ряде городов за несколько недель до описываемых событий. До Московской патриархии из Куйбышевской епархии доходили не только слухи о чуде на Чкаловской улице: в феврале 1956 года патриарх и члены Священного синода ознакомились с письмом куйбышевского священника, в котором рассказывалось о сексуальных домогательствах одного иеромонаха в отношении кандидата в духовную семинарию, а также о попытках куйбышевского епископа замять это дело.

При этом бросаются в глаза три вещи. Во-первых, хотя эти события, на первый взгляд, и не связаны с историей на Чкаловской улице, удивляет временнóе совпадение: мать пострадавшего семинариста сразу обнародовала случившееся - в начале декабря 1956 года, за несколько недель до волны слухов и столпотворения на Чкаловской улице. Во-вторых, в центре обеих историй находятся молодые, но уже довольно взрослые по тогдашним меркам люди: в истории с «окаменевшей» - фабричная работница лет восемнадцати, во второй истории - семнадцатилетний юноша, который, однако, в отличие от «Зои», исправно посещал церковь и помышлял об обучении в духовной семинарии. Чтобы подготовиться к учебе в семинарии он обратился к иеромонаху, настоятелю своего прихода, который и стал его домогаться. В-третьих, мать жертвы позаботилась о том, чтобы и факт домогательства, и попытки иеромонаха Серафима (Полоза) купить молчание потерпевшего стали достоянием общественности. Мать не только обращалась с жалобами к другим священникам, но, судя по всему, и в милицию, так как уже в декабре 1955 года против Полоза было возбуждено уголовное дело, по которому дали показания священники ряда куйбышевских приходов. В околоцерковных кругах и среди прихожан активно обсуждалось поведение епископа, который повысил обвиняемого в церковной должности, а священников, давших показания, уволил или перевел на другое место.

В результате давление на епископа Иеронима (Захарова) усилилось, и он был вынужден покинуть епархию в конце мая 1956 года. Иеромонах Серафим (Полоз) был приговорен за «насильственное [...] мужеложство» (статья 154а УК РСФСР). В позднем СССР преследования за настоящий или выдуманный гомосексуализм были эффективным методом расправы с неугодными. Однако в случае Серафима (Полоза), который ранее примыкал к лояльному внутрицерковному течению «обновленцев», нет никаких оснований полагать, что это было именно так. Поскольку показания матери и других священников звучат вполне убедительно, а обвинения были восприняты всерьез и в церковных структурах, можно предположить, что сексуальные домогательства действительно имели место. Епископ Иероним откровенно говорил с уполномоченным по РПЦ о том, в чем его обвинили в Московской патриархии в мае 1956 года:

«Из-за иеромонаха Полоза мне приходится иметь большие неприятности. Как только я пришел в патриархию на синод, на меня сразу набросились: “Что вы наделали, уволили Сагайдаковского, изобличившего Полоза в преступлениях, увольняете других и не приняли своевременно мер по отношению к Полозу, довели дело до суда”».

Вся эта история выставляет «чудесный» рассказ о «Зое» в несколько ином свете. В легенде о «стоянии» можно легко обнаружить следы скандала с гомосексуальным домогательством: в обеих историях речь идет о святотатстве и (сексуально коннотированном) грехе, хотя и с характерным перевертыванием действующих лиц. В то время как молодой человек стал жертвой домогательств священника, в истории с «Зоей» молодая женщина играет роль грешницы, которая как бы домогалась (посредством иконы) святого. Традиционные представления о женщине как искусительнице и чистоте священника таким образом восстанавливаются. Путем превращения грешного иеромонаха в кощунствующую «деву» грех экстернализировался дважды: во-первых, как грех, совершенный женщиной, которая, во-вторых, не могла принадлежать к духовенству. Божья кара над грешницей восстанавливала справедливость на уровне легенды. В легенде, таким образом, присутствуют и антиклерикальные мотивы, так как «Зою» наказывает не церковь, а непосредственно божественная сила. Праведный, «невинный» молодой человек в легенде сливается с образом святого Николая, таким образом развеивается и связанная с гомосексуализмом тень, а скандал, связанный с домогательством, сублимируется в осквернение иконы. В этом виде случившуюся историю можно было рассказывать в воцерковленной среде. В таком контексте в легенде об «окаменевшей» можно отыскать еще один сюжетный пласт.

Сюжет о Содоме и Гоморре, с которым прихожане (возможно) сравнивали свою епархию в те месяцы, включает в себя и историю жены Лота (Быт. 19:26), которая, несмотря на запрет, оглянувшись на картину истребляемых гнезд разврата, была обращена в соляной столб, - подобно застывшей «Зое». Таким образом, «легенда о Зое» транслировала на поверхность социума нарратив непоколебимого христианского канона, требуя от верующих теснее сплотиться вокруг церкви. Но на уровне «скрытого смысла» (hidden transcripts ) в легенде остаются элементы истории о домогательстве и потрясенной скандалом епархии. Если прочесть эти скрытые уровни легенды, то история окаменевшей девушки предстает троекратным чудом. На одном уровне легенда передает весть о чудесном вмешательстве бога и его присутствии: несмотря на неспокойные для верующих времена, кощунство все же наказывается, а партийные функционеры лишь демонстрируют свою беспомощность. На следующем уровне возникновение этой истории есть истинное чудо и для дискредитированного местного православного клира, так как церкви Куйбышева не опустели после скандала с домогательством, как этого можно было бы ожидать. Распространение слухов об окаменевшей девушке, напротив, привело к росту числа людей, приходящих в храмы. Третье чудо следует искать в самом нарративе легенды, развитие которой получило в годы кризисных постсоветских 1990-х годов очередной толчок.

Воскресение «Зои», или Кому принадлежит вся слава избавителя

Один вопрос так и остался открытым: что потом произошло с «Зоей»? Различные варианты, имеющие хождение с 1991 года (в том числе и в бесчисленных Интернет-публикациях), можно интерпретировать не только как результат усилий согласовать относительно правдоподобные версии произошедшего (или как процесс согласования в поисках правдоподобного толкования), но и как попытку приспособить «чудо» к местной религиозной идентичности. Центральную роль здесь играл (и продолжает играть) журналист Антон Жоголев, пишущий с 1991 года для региональной православной газеты «Благовест». В начале 1992 года он опубликовал подробное описание «стояния Зои Самарской» - статья содержала много выдержек из архивных материалов (впрочем, без ссылок) и воспоминаний свидетелей. Последовавшая вскоре перепечатка материала в сборнике «Православные чудеса. Век ХХ»помогла дальнейшему распространению легенды за пределы региона. За девушкой окончательно закрепилось имя «Зоя», устоялись и некоторые элементы сюжета (новогодняя вечеринка, разочарование «Зои», тем, что ее жених «Николай» не пришел); однако отдельные вопросы о подробностях спасения «Зои» в статье остались открытыми. В тексте 1992 года Жоголев делает несколько предположений о том, кто являлся избавителем девушки: он упоминает горячие молитвы ее матери, письмо патриарху Алексию с просьбой молиться за «Зою», наконец, молитву некоего иеромонаха Серафима, которому якобы удалось вынуть икону Николая Чудотворца из «Зоиных» рук. Приводятся и другие версии. На Благовещение в доме Зои появился некий неизвестный старец, который исчез чудесным образом - и был опознан Зоей как сам святой Николай. Только к Пасхе, но уже без всякого постороннего вмешательства «Зоя» ожила, однако через три дня после Светлого Воскресения «Господь забрал ее к себе».

Почти десять лет спустя Жоголев представил новую версию избавления «Зои», где в центр повествования был помещен иеромонах Серафим, которого автор идентифицировал как Серафима (Полоза). Якобы «имя отца Серафима (Полоза) стало известно верующим по всей стране», и «Москва» решила применить к нему проверенный метод привлечения к уголовной ответственности за гомосексуализм. На самом деле оппозиционеров под этим предлогом стали преследовать только в 1970-е годы, на что намекает сам Жоголев. По словам Жоголева, по истечении срока наказания патриарх Алексий (Симанский) назначил иеромонаха (несмотря на всю «клевету») в единственный тогда в республике Коми приход. До своей смерти в 1987 году Полоз поведал о своем участии в куйбышевских событиях только двум лицам, которые в свою очередь не захотели напрямую подтвердить этот факт. Сам Жоголев признался, что один многолетний сотрудник Самарской епархии до сих пор убежден в правомочности обвинений против Полоза. Однако приговор был вынесен советским - то есть враждебным церкви - судом.

«Доброе имя отца Серафима (Полоза) восстановлено. Состряпанная атеистами провокация, направленная против великого самарского чуда, рухнула под напором неопровержимых свидетельств».

Однако Жоголев был не единственным, кто попытался связать чудесное избавление «Зои» с куйбышевскими священниками и таким образом повысить авторитет и престиж местной епархии. Далеко от Самары был еще один претендент на славу спасителя «Зои» - умерший в 1982 году старец Серафим (Тяпочкин), особо почитаемый в Белгородской и Курской епархии. В первом тираже биографии старца содержатся воспоминания «духовных детей», которые утверждают, что Серафим сам намекал, что это он смог вынуть икону из рук «Зои». Новое, исправленное издание 2006 года в специальной главе «Отец Серафим и Зоя из Куйбышева» разъясняет однако, что в 1956 году Тяпочкин не жил в Куйбышеве и сам открыто отрицал свое участие в избавлении «Зои». Тем не менее, впоследствии оба варианта получили распространение и на страницах других изданий. К версии Жоголева о Серафиме (Полозе) как истинном избавителе присоединился крупнейший еженедельник страны «Аргументы и факты»:

Говорят, он был настолько светел душой идобр, что даже обладал даром предсказания. Они смог забрать икону иззастывших рук Зои, после чего предрек, что ее“стояние” закончится вдень Пасхи. Так оно и вышло.

Новый вариант ответа на вопрос об избавителе «Зои» предложил режиссер Александр Прошкин в вышедшем на экран в 2009 году фильме «Чудо».Прошкин придерживается версии о чистом, еще «невинном» иноке, который избавил Зою от остолбенения. Комичным образом согласно кинематографической версии в спасение «Зои» включается и случайно оказавшийся в Куйбышеве Никита Хрущев, который, выступая в роле доброго царя, заботится обо всех нуждах своих подданных и инициирует поиск девственного юноши (коим оказывается сын преследуемого властями священника). Тот, подобно сказочному принцу, пробуждает спящую красавицу Зою. С этого момента фильм, который до того вполне серьезно повествовал о чуде как о документальном факте, превращается в пародию.

фильм "Чудо", собравшего в России (по версии портала КиноПоиск) $50 656:

Другой источник ]]> http://www.pravmir.ru/kamennaya-zoya/ ]]> сообщает о возникновении легеды следующее:

На улице Чкалова за полвека мало что изменилось. В центре Самары сегодня царит даже не ХХ, а XIX век: вода в колонке, отопление печное, удобства на улице, почти все постройки в аварийном состоянии. О событиях 1956 года напоминает лишь сам дом № 84, а также отсутствие поблизости автобусной остановки. «Как ликвидировали во времена “Зоиной смуты”, так и не восстановили», — вспоминает жительница соседнего дома Любовь Борисовна Кабаева.

— Сейчас хоть пореже стали приезжать, а года два назад все как с цепи сорвались. На дню раз по десять паломники приходили. И все спрашивают одно и то же, а я одно и то же отвечаю — язык отсох.

— А что отвечаете-то?

— А что тут ответишь? Ерунда все это! Я сама в те годы еще девчонкой была, а мать покойная все хорошо помнила и мне рассказала. В доме этом когда-то жил не то монах, не то священник. А когда в 30−е годы начались гонения, он не выдержал и отрекся от веры. Куда делся, неизвестно, а только дом продал и уехал. Но по старой памяти сюда часто заходили религиозные люди, спрашивали, где он, куда делся. А в тот самый день, когда Зоя якобы окаменела, в доме у Болонкиных действительно гуляла молодежь. И как на грех в тот же вечер какая-то очередная монахиня приехала. Она заглянула в окно и увидела, как одна девица танцует с иконой. И пошла по улицам причитать: «Ах ты, охальница! Ах, богохульница! Ах, сердце твое каменное! Да Бог тебя покарает. Да ты вся окаменеешь. Да ты уже окаменела!» Кто-то услышал, подхватил, потом еще кто-то, еще, и пошло-поехало. На следующий день к Болонкиным попер народ — где, мол, баба каменная, давай показывай. Когда люди ее вконец достали, она вызвала милицию. Те выставили оцепление. Ну, а народ у нас как обычно думает? Раз не пускают, значит, точно что-то скрывают. Вот и все «Зоино стояние».
]]>

Эта история произошла тогда, когда в нее в принципе никто не мог поверить, так как вера в Бога и в чудеса всячески отрицалась и порицалась общественностью в целом и отдельно взятыми людьми в частности. И тем не менее она произошла. Это история об... окаменении человека. И не просто об окаменении, а исключительно в религиозном ключе.

Стояние Зои Карнауховой

Это, якобы, случилось в Самаре, 31 декабря 1955 года в доме 84 по улице Чкалова. В доме жила обычная женщина Клавдия Болонкина, и её сын Николай в новогоднюю ночь решил пригласить друзей. Сама Клавдия Петровна, работавшая продавцом в ларьке «Пиво - Воды», была человеком набожным, шумного веселья в рождественский пост не одобряла, поэтому ушла к подруге. Среди приглашённых была девушка Николая, Зоя Карнаухова. Незадолго до события он начал с ней встречаться.

Когда все подруги были с парнями, Зоя всё сидела одна, Коля задерживался. Когда начались танцы, она заявила: «Если нет моего Николая, буду с Николой Угодником танцевать!» И направилась к углу, где стояли иконы. Друзья ужаснулись: «Зоя, это грех», но она сказала: «Если есть Бог, пусть он меня накажет!» Взяла икону, прижала к груди. Вошла в круг танцующих и вдруг застыла, словно вросла в пол.

Её невозможно было сдвинуть с места, а икону нельзя было взять из рук - она будто приклеилась намертво. Внешних признаков жизни девушка не подавала. Но в области сердца был слышен едва уловимый стук.

О событии быстро узнал весь город, милиция боялась подходить к обездвиженной Зое, врачи ничем не могли помочь, когда они пытались сделать укол, иглы ломались и не проходили в кожу. В составе медицинской бригады, которая приехала на вызов, была Анна Павловна Калашникова.

Утром того дня мама приехала домой и тут же нас всех перебудила, - рассказала «Русскому репортеру» ее ныне здравствующая дочь Нина Михайловна, прихожанка храма Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, расположенного неподалеку. - «Вот вы все спите, - говорит, - а город уже на ушах весь! На улице Чкалова девушка окаменела! Прямо с иконой в руках стоит - и ни с места, сама видела». И далее мать рассказала, как пыталась сделать ей укол, но только все иголки поломала.

Сегодня воспоминания Калашниковой, по сути, являются единственным живым свидетельством того, что в доме № 84 действительно произошло что-то неординарное, - считает руководитель информационного агентства «Благовест» Антон Жоголев. Именно ему архиепископ Самарский и Сызранский Сергий поручил исследовать феномен «стояния Зои», результатом чего явилась одноименная книжка, уже разошедшаяся тиражом 25 тыс. экземпляров. - В предисловии к этой книге я написал, что мы не ставим себе целью убедить читателя, что это чудо действительно произошло. Лично я считаю, что если и не было никакой Каменной Зои, то это само по себе еще большее чудо. Потому что в 1956 году слух об окаменевшей девушке всполошил весь город - многие обратились к церкви, и вот это уже, как говорится, медицинский факт.

Приходили священники и тоже ничем не могли помочь, но потом появился иеромонах Серафим. Возможно, речь идет о тогдашнем настоятеле Петропавловской церкви города Куйбышева Серафиме Полозе, который вскоре после описанных событий был осужден по статье за мужеложство - довольно распространенная в те времена расправа с неугодными священнослужителями. Он смог вытащить икону из рук Зои и позже сказал, что её стояние закончится в день Пасхи. Так оно и произошло, Зоя простояла 128 дней.

По другой версии, согласно народному преданию, заканчиваются Зоины мучения после явления ей самого Николая Чудотворца. Незадолго до Пасхи к дому подошел благообразный старец и попросил дежурных милиционеров пустить его в дом. Ему сказали: «Отойди, дедушка». На другой день старец снова приходит и снова получает отказ. На третий день, в праздник Благовещения, «промыслом Божиим» стража пропустила старца к Зое. И слышали милиционеры, как он ласково спросил девицу: «Ну что, устала стоять?»

Сколько он там пробыл, неизвестно, а только когда хватились его искать, то найти не смогли. Позже, когда Зоя ожила, то на вопрос, что стало с таинственным посетителем, она указала на икону: «В передний угол ушел». Вскоре после этого явления, накануне Пасхи, в мускулах Зои Карнауховой стала появляться жизнь, и она смогла сойти с места.

Есть и третья версия окончания зоиного "стояния": ее еще задолго до праздника увезли в психиатрическую больницу вместе с половыми досками, к которым она приросла, причем когда рубили пол, то из дерева брызнула кровь. «Как же ты жила? Кто тебя кормил?» - спрашивали Зою, когда она пришла в себя. «Голуби! - был ответ. - Голуби меня кормили!»

Свидетельство отца Романа

Настоятель храма Казанской иконы Божьей Матери в селе Нероновка Самарской области, отец Роман Державин утверждает:

"«Стояние Зои» - факт, который имел место на самом деле. Мне эту историю рассказывал мой отец. Чудо случилось более 50 лет назад, в январе 1956 года. Работница трубного завода Зоя Карнаухова отмечала с друзьями новогодние праздники. Её верующая мать запрещала дочери веселиться во время рождественского поста".

В остальном история, рассказанная настоятелем, повторяет первую версию.

Правда или вымысел?

Данные, приведённые в газетах "Московский комсомолец" и "Комсомольская правда", свидетельствуют о том, что, возможно, история Зои является вымыслом некоей Клавдии Болонкиной. Первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС в 1952-1959 гг. Михаил Ефремов рассказывает о событии следующее:

"Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодёжь - и одна охальница начала танцевать с иконой и окаменела, одеревенела… И пошло, начал собираться народ… Тут же выставили милицейский пост. Где милиция, туда и глаза. Выставили конную милицию, а народ, раз так, - все туда. Хотели послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Но бюро обкома посоветовалось и решило снять все посты, охранять там нечего. Вышла глупость: никаких танцев там не было, живёт там старуха".

Дом № 84, тем не менее, действительно принадлежал Клавдии Болонкиной, а имён Зои Карнауховой и Серафима Тяпочкина в архивах найдено не было. По рассказам очевидцев, танцы с иконой действительно имели место, и проходившая монахиня бросила: «За такой грех обернёшься ты соляным столбом!», а Клавдия начала распускать слух, что так и произошло.

Имя же Зое Карнауховой дала женщина, поверившая в легенду настолько фанатично, что отождествляла себя с окаменевшей девушкой. Постепенно знакомые стали называть её «каменной Зоей», и имя стало частью легенды.

Так же есть мнение, что источником истории послужил фельетон «Дикий случай», опубликованый в городской газете «Волжская коммуна» 24 января 1956 года «по решению 13?й Куйбышевской областной партконференции, созванной в срочном порядке в связи с религиозными волнениями в городе».

Тем не менее, это событие, которое до сих пор одни считают великим чудом, другие - обширным приступом массового психоза, а третьи - вообще городской легендой, до сих пор будоражит умы людей.

Судьба Зои после окаменения

О дальнейшей судьбе Зои Карнауховой рассказывают по-разному. Одни считают, что спустя три дня она умерла, другие уверены, что сгинула в психушке, а третьи свято верят в то, что Зоя долгое время жила в монастыре и тайно похоронена в Троице-Сергиевой лавре.

"Стояние Зои" в кино

По мотивам данной истории в 2001 году Творческая группа «35 мм» сняла документальный фильм «Стояние Зои». Режиссёры: Антон Жоголев, Вадим Френкин, Владимир Осипов, Дмитрий Одерусов, Юрий Изъятский. Продолжительность 20 мин.

Режиссер Дмитрий Одерусов разъяснил выбор темы для своей картины так: «Религиозная тема на телевидении, в полнометражном кино, в литературе и 10 лет назад, и сегодня интересна и востребована. В нашем фильме мы смотрели на историю „cтояния Зои" глазами верующего, воцерковлённого человека».

Кроме того, в 2009 году был снят художественный фильм режиссёра Александра Прошкина «Чудо».

На этот раз фильм снят по сценарию, основанному на легенде о самарчанке, которая застыла во время танца с иконой. Идею этого сюжета подал известный сценарист Юрий Арабов, который очень интересуется православной тематикой. А участие в самом фильме приняли такие актёры, как Константин Хабенский, Сергей Маковецкий и Полина Кутепова.

Режиссёр Александр Прошкин искренне считает историю о Зое былью. Протоиерей Всеволод Чаплин так же подтверждает, что об этом «таинственном явлении» имеется «множество свидетельств».

Икона-комикс в память о Зое

Настоятель храма Святого Георгия отец Игорь Соловьев подходит к одной из икон, висящих на стене недалеко от царских врат. Вроде бы обычный образ Николая Чудотворца, но под ним - вереница необычных изображений, больше похожих на комиксы, чем на иллюстрации жития святого. Вот шумная компания молодых людей сидит за столом. Вот девушка берет образ святого Николая из красного угла. Вот она с ним в обнимку танцует. На следующей картинке Зоя уже белого цвета, с иконой в руках, вокруг нее люди в штатском, у них в глазах мистический ужас. Далее - возле нее стоит старичок, который берет икону из каменных рук, вокруг дома толпа народу. На последней же картинке рядом с Зоей сам Николай Чудотворец, лицо у девушки снова розового цвета.

Это пока единственная в мире икона, на которой запечатлены те события, - комментирует священник. - Написала ее художница Татьяна Ручка, она уже умерла. Изобразить этот сюжет на иконе было нашей идеей. Это вовсе не значит, что мы признали Зою Карнаухову святой. Нет, она была великая грешница, но именно на ней было явлено чудо, которое многих во времена хрущевских гонений на церковь укрепило в вере. Ведь сказано же в Писании, что даже если праведники умолкнут, то камни возопиют. Вот и возопили.